Дальний Восток: от генерал-губернаторства до федерального министерства

Товарищ Сталин не ошибался

В середине позапрошлого века восточный вопрос среди прочих породил конфронтацию. Причем не России с Китаем, а России с западными державами. Осада Петропавловска-Камчатского англо-французской эскадрой в 1854 году — свидетельство той войны. Николай Муравьев, назначенный генерал-губернатором Восточной Сибири и в связи с этим наделенный небывалыми полномочиями, включая право заключать межгосударственные соглашения, не только присоединил амурские земли к России. Очевидцы описывают такой эпизод, происходивший в Забайкалье. Приехавший в острог его превосходительство предложил каторжникам выбор: или оставаться в заключении до конца дней своих, или отправляться на плотах по Амуру к новому месту жительства, получив свободу и женившись.

Богородское, Николаевский пост, Хабаровка — эти и другие названия появились на карте после сплавов, организованных генерал-губернатором, которого к концу службы по императорскому распоряжению величали графом Муравьевым-Амурским. Чуть позже благодаря усилиям посла в Пекине Николая Игнатьева стало российской территорией и Приморье. Иной вариант не исключался, если вспомнить английские и французские владения в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

А как приперло вождя октябрьской революции, если он весной 1920 года пошел на создание Дальневосточной республики!.. Причем с многопартийностью, чего уже не было в пролетарском государстве, с неприкосновенностью частной собственности, когда в центральных областях силой изымали хлеб у крестьян. Созданием буфера — так называли ДВР — Владимир Ленин избежал войны с Японией, что позволило ему сохранить Советскую, а значит и собственную власть.

Вряд ли чувствовал себя лучше товарищ Сталин летом 1941 года, когда гитлеровцы окружали Смоленск и Ленинград. По-литбюро и правительство Дальний Восток интересовал тогда, пожалуй, в последнюю очередь, а чтобы далеко от Москвы не расслаблялись и действовали по законам военного времени, командующему Дальневосточным фронтом генералу армии Иосифу Апанасенко были переподчинены все властные органы. Включая партийные и советские, хозяйственные и даже карательные.

Экономика пошла на взлет. В Комсомольске-на-Амуре запустили «Амурсталь» и нефтеперерабатывающий завод. Были проложены нефтепровод с севера Сахалина и железнодорожная ветка в Ванино. Возросли объемы лесозаготовок, рыбодобычи, сельхозпроизводства. Половина грузов, получаемых из Америки по ленд-лизу, шла через Дальний Восток. Наконец отсюда действующая армия получила четыреста тысяч бойцов, обученных и сформированных в дивизии.

Они так не похожи, эти исторические промежутки, — царское время, революционное, военное. Но всякий раз в критический для Российского государства момент Дальний Восток выручал столицу и правящий класс. Есть мнение, что если бы не восточные окраины и светлые головы там, то сидельцам по царским палатам пришел бы каюк. Атаман Ермак, покоривший Сибирское ханство, мягкой рухлядью или пушниной выручил Ивана Грозного, казна которого трещала по швам. Демидовы и другие уральские заводчики стали опорой Петра, прорубившего окно в Европу.

«Могущество России будет прирастать Сибирью», — эта фраза Михаила Ломоносова трансформировалась в реальность более полувека назад, когда началась нефтедобыча в Тюменской области. Однако месторождения советской эпохи не беспредельные. В ближайшие два десятилетия место Сибири в освоении природных богатств займет Дальний Восток, и его вклад в формирование бюджета страны будет решающим.

Джон, Ганс, Акира

Дальневосточники не похожи ни на москвичей, ни на питер-цев, которые выражают несогласие с действиями властей де-монстрациями, белыми ленточками, песнями, звучащими в Ин-тернете и храме. Дальневосточники голосуют ногами, уезжая если не за границу, то ближе к столицам и югу, где цены меньше, а заработки больше.

Гражданский, Налоговый, Бюджетный кодексы, как и другие нормативные акты федерального уровня, сводят на нет региональную экономическую политику. Сельхозпроизводители Ставрополья, поразительно благодатного края, и Приамурья, зоны рискованного земледелия, платят одинаковые налоги. Как строители Сочи и Курил, как машиностроители Калуги и Комсомольска-на-Амуре.

Регионов-доноров — единицы. Дотационных — десятки, хотя у каждого завидный потенциал роста. Разве Камчатка, рыбный край, не в состоянии заработать себе на жизнь, если транспортные и энергетические тарифы перестанут быть разорительными? А Чукотка, несказанно богатая золотом, другими полезными ископаемыми?

Когда муниципальные и региональные бюджеты опустошаются, а потом из центра им что-то перепадает, такое перераспределение множит иждивенчество. Еще одна огорчительная составляющая — формирование бюджета, в основном, за счет доходов юридических лиц, хотя в мировой практике достаточно примеров, когда до трех четвертей консолидированного бюджета формирует подоходный налог с физических лиц.

Перенесение налоговой нагрузки с корпораций на граждан, включая все их активы, в том числе собственность, акции, векселя, доходы в банках, которые оценены по рыночной стоимости, — это не только сугубо бюджетное перераспределение, но и реальная борьба с коррупцией. Американец, немец, японец, которые сообщают в органы о новом автомобиле соседа, что русский человек воспринимает как стукачество, ни в коем случае не желают зла Джону, Гансу, Акире, живущим рядом. Покупка на действительно заработанные деньги, а не на взятку — это налоги в местный бюджет, а значит хорошие дороги, красивые парки, прочие составляющие благополучия поселения.

Излишне спрашивать про собственников, которые на заре приватизации сулили грандиозное обновление социалистиче-ской индустрии. Сами они в полном здравии, но предпочитают жить за границей. Причем с семьями, включая отпрысков, которые обучаются не в российских вузах. А ведь все это было сто лет назад. И безоглядное пребывание в европейских столицах, и образцовое владение чужестранными языками, и сетования за бокалом коллекционного хереса, что народ не желает трудиться и склонен к бунту. Действительно, грянул 1917 год...

Когда заработанные в России деньги вывозятся за границу, но не вкладываются в развитие России, это чревато не только раздражением внутри страны. Известные зарубежные политики обсуждают, как сделать природные богатства Сибири и Дальнего Востока более доступными для мировой экономики. Россия в их представлении, должна вернуться к границам Московского княжества.

Создание государственной корпорации по развитию Дальнего Востока — косвенное признание недоверия иностранным компаниям, присутствие которых всегда активизировало сепаратистские настроения. В 1931 году восставшие в Тугуро-Чумиканском районе, добивавшиеся отторжения Охотоморья, были вооружены винчестерами. Похоже, американские концессии занимались не только рыбодобычей... Но как привлечь на Дальний Восток отечественные компании, причем лояльные власти? Всякого рода ходорковские и чичваркины отвергаются: оппозиционные настроения недопустимы.

С появлением Министерства по развитию Дальнего Востока госкорпорация отодвинута на второй план, но это не прибавило инвесторов. В идеологическом плане шаг сделан верный, федеральная власть продемонстрировала дальневосточникам, что она прониклась их нуждами. Но обнародование намерений вкупе с созданием новых властных структур — не панацея. Достаточно вспомнить Продовольственную программу СССР и образованные для ее реализации агропромышленные комитеты. Громадье планов рассыпалось вместе с государством...

Полномочия новоявленного министерства — это часть полномочий Минэкономразвития, Минприроды, Минрегиона, других федеральных структур, и москвичи вряд ли отдадут их без противодействия. А потому федеральному министру из Хабаровска и его помощникам остается пожелать настойчивости, последовательности, твердости.

Михаил КАРПАЧ.

Памятник генерал-губернатору Восточной Сибири Николаю Муравьеву как свидетельство признании его заслугу на окраине России.

• Комментарии